Шёл рыцарь по пустыне опалённой.
Он долго шёл. Измучен был, устал.
И добрый конь в пустыне этой пал.
А горизонт, песками запружённый,
не отступал, не отступал…
Он шлем свой потерял, копьё и латы.
Один лишь меч был постоянно с ним,
измученным хозяином своим.
Меч в ножнах, изукрашенных богато,
как крест нательный был храним.
Он пить хотел сильней всего на свете.
Ведь много дней всё брёл ни пил, ни ел.
И вот вдали оазис он узрел.
Вдруг свежестью пахнул залётный ветер
и в глубь пустыни улетел.
К оазису спешит несчастный рыцарь.
Там озеро синеет между пальм.
И он спешит к воде. Долой печаль!
Водой проточной сможет он упиться,
прозрачной, чистой, как хрусталь!
Но видит: у воды дракон трёхглавый!
Три головы его как будто спят,
под сенью пальм у озера храпят.
«Проснись, червяк, себе добуду славы!
Мне жуткий твой не страшен взгляд!–
воскликнул рыцарь, меч свой вынимая.–
Во славу Божью будешь ты убит!
Меня твой дикий вид не устрашит»!
С тобой сражусь, прекрасный мир спасая!
Святой огонь в груди горит»!
Три дня сраженье длилось непрерывно.
Наш рыцарь нападал и отступал.
Две головы дракон уж потерял.
Он кровью истекал, ревел надрывно,
но рыцарю не уступал.
На третий день под вечер, обессилев,
упали оба молча на песок.
Дракон с потерей крови изнемог,
А рыцарь шевельнуться был не в силах.
Дракон шепнул: «Пришёл мой срок,
но ты чего хотел добиться этим»?
«Воды попить,– был рыцаря ответ.
«Ну, так и пил бы, почему же нет? –
последний раз вздохнув, дракон ответил.